Архив текстов и фотографий

Великой Победе посвящяется

132 километра по местам боевой славы и большой трагедии 1942 года, за три дня с 1 по 3 мая, по границам Смоленской, Тверской и Московской областей.

Михаил Осадчий, 06.05.2008

Во время войны в 1942 году на берегах Вазузы происходило одно из самых больших, и самых незнаменитых сражений той войны. Про него мы начали проходить еще в школе, но как-то невнятно, невзначай. Официальная история старалась особенно об этих событиях не распространяться. Потом появилась Гласность, Интернет, и начались чудеса с публикациями. Наконец вышла достаточно серьезная книжка (http://www.1942.ru/book/glants/glants_mars42.htm).

Рубежи наступления и бывшие деревни

Мне давно уже хотелось посмотреть на эти места своими глазами, и я наконец собрался. Сначала прочитал книжку, потом посмотрел на карту. Потом в Google Earth совместил рубежи наступления и бывшие деревни с картинкой со спутника. И наконец, посмотрел расписание электричек.

У Малого Кропотова

Заехал 30 апреля через Вязьму, и от Вязьмы ржевской кукушкой до Осуги. Остановка 168 км, которая на картах нарисована на правом берегу Осуги, но поезд, если и тормозит там, то останавливается на левом берегу. В одиннадцатом часу ночи впотьмах продрался на ЛЭП, идущую на восток, и по ней прохлюпал по воде до сухого места у самого Малого Кропотова, где и заночевал.

Кропотово - самое узкое место на правом фланге нашего прорыва во второй Ржевско-Сычевской наступательной операции - "Ржевской мясорубке". Наши войска отвоевывали его три дня, в течение которых оно переходило из рук в руки. В конце концов взяли - ценой, которую до сих пор наши историки называть стесняются. Сейчас в окрестностях Кропотова работают отряды "Вахты Памяти". Со всей России, около трехсот человек (хотя в девять утра их еще почти-что и незаметно). Раскапывают блиндажи, воронки в поисках человеческих останков, а попутно вытаскивают из земли огромное количество железа, в разной степени взрывоопасного.

От Кропотова двинулся перелесками на восток к Вазузе, но сначала оглянулся назад и посмотрел на Кропотово с поля напротив. Ничего неприступного, кроме подпруженного бобрами ручейка в низине, там нет. Таким его сделали немцы, которые, вопреки нашей школьной программе, стояли там насмерть. Изрытые воронками поля...

Вид на Кропотово с поля напротив
Изрытые воронками поля...

Палы, вполне современные, придают пейзажу еще большую достоверность. Бывшие деревни стояли на низеньких холмах, разделенных низинками с ручейками, заросшими ивняком, и освоенными бобрами. По весне это самые непроходимые места, особенно учитывая количество клещей в этот сезон и их любовь именно к этим мелким кустикам. Поэтому лучше всего ходить по старым дорогам.

В двух километрах напротив Кропотова бывшая деревня Подосинки, которую отвоевывали так же, как и Кропотово, несколько дней, а в полукилометре от нее рядышком - Жеребцово. Они так же напичканы железом, а в Жеребцово стоит один из очень немногочисленных и скромных памятников тем событиям.

Поля у Подосинок и Жеребцово напичканы железом
Один из очень немногочисленных и скромных памятников

В ноябре 1942 года между Кропотовом и Подосинками, через бутылочное горлышко шириной в 2 километра, в прорыв были введены два наших корпуса - танковый и конный. Прорыв потом немцы закрыли, и корпуса там и остались, танковый полностью, а конный - почти что. Идя сейчас по этим проселкам, очень трудно себе это даже представить, здесь нет ни перспективы, ни монументов Бородинского поля, в том числе и орла для французской армии от Жискара Д`Эстена. Все Жеребцово сейчас - это остатки блиндажей, воронки и просто бесформенные ямы. Здесь нет даже стройной немецкой системы траншей и огневых точек, настолько все это было перепахано артиллерийским огнем и бомбами. Однако взять Жеребцово мы так и не смогли.

Все Жеребцово сейчас - это остатки блиндажей, воронки и просто бесформенные ямы
Пашня засеяна гильзами на месте старых распаханных пулеметных гнезд

Дальше я двигаюсь в сторону Хлепени, к мосту через Вазузу. Начинаются вспаханные поля. Земля напичкана здесь металлом, и пашня засеяна гильзами на месте старых распаханных пулеметных гнезд.

Хлепень стоит на высоком берегу Вазузы, который после заполнения водохранилища стал сильно ниже. Хлепень немцам тоже удалось удержать, и это одна из двух сохранившихся до сих пор деревень на участке ноябрьского наступления. А было их там, по старой карте, три десятка. У Вазузы временно кончается Смоленская область, и начинается Тверская. Если не заморачиваться подробностями нашей еще недавней истории, то Вазуза и окрестности очень красивы. Только по лесам и урочищам нет-нет, да и натыкаешься на разбитые красноармейские каски. А ведь где-то недалеко лежат и головы, которые были в них. Об этом почему-то все время вспоминается, когда ходишь по этим лесам.

У Вазузы временно кончается Смоленская область, и начинается Тверская
Если не заморачиваться подробностями нашей еще недавней истории, то Вазуза и окрестности очень красивы
Только по лесам и урочищам нет-нет, да и натыкаешься на разбитые красноармейские каски

Я обхожу с севера шоссе на Карманово, и лесами, а затем урочищами, где когда-то тоже были деревни, иду к первой здесь жилой деревне Вишенке - сейчас уже дачному поселку. Одни названия тут чего стоят - Вишенка, Смородинка, Подъяблонька. На речке Песчаной ночую, по соседству с лосиными и внушительными медвежьими следами, впечатавшимися в закаменевшую глину. Напротив - как и везде, остатки бывшей деревни, угадываемые по выродившимся яблоням, кустам сирени, и прочим нехарактерным для леса предметам. В Вишенке живет летающий инвентарь местного лесхоза. Он, видимо, считает людей безобидными и бесполезными созданиями, и поэтому почти не обращает на них внимания. У него сейчас совсем другие заботы, его подруга сидит на яйцах, и ее надо кормить, а также постоянно ремонтировать жилище. Чем он и занимается. На них можно смотреть бесконечно.

Дорога от Вишенки проходит мимо стенок лесоскладов

Дорога от Вишенки проходит мимо стенок лесоскладов, и быстро кончается. Надо либо уходить обратно на шоссе, либо идти опять в глухомань. Конечно, выбираю второе. Дальше на восток к водохранилищу живых деревень нет, так как нет дорог. Вдоль водохранилища тоже не пройти, так как закрыт проход через плотину напротив Карманова. Поэтому от бывшего Королева опушками и старыми лесовозными дорогами выхожу на шоссе прямо к мосту через канал, и дальше топаю по шоссе мимо кармановского гидроузла - большой московской водокачки. Гидросооружения большие и малые здесь соседствуют.

Гидросооружения большие и малые здесь соседствуют

Мне по этому шоссе надо пройти до Яузы, поэтому голосую проходящим машинам, и в конце концов километров 6 меня подкидывают. На этом я экономлю час времени, которого сильно не хватает. Дальше лесными дорогами и тропами, а в конце концов азимутом выхожу на Маслово. Дорога местами не видна совсем, а местами угадывается по зарослям какого-то очень весеннего растения, которое растет на бывших огородах и развалинах прямо посреди леса. Перед Масловским полем натыкаюсь на пятно сморчков (настоящих!), и минут пятнадцать их собираю.

Пятно сморчков (настоящих!)
Коротенький, но яркий закат

От Маслово уже недавней охотничьей дорогой иду в сторону Трисел. Ни от той, ни от другой деревни не осталось даже фундаментов домов. А я почему-то был уверен, что Триселы существуют. Ухожу от бывшей деревни на соседнюю речку Чернушку, и в уютном месте под елками на ее берегу ночую третий раз. Как назло, кончается газ в зажигалке, и я, опасаясь, что наутро костер не разожгу, кипячу два литра чая на следующий день, разливаю про запас в пластиковые бутылки, отвариваю сморчки, и кипячу еще кан на всякий случай. Все это - уже после очень коротенького, но яркого заката, уже в темноте.

Из одной каски сморчков получается маленький пакетик отварных
Часто встречаются разрытые блиндажи
Еще неизвестно, кто раньше зацветет

Из одной каски (это у меня теперь такая новая емкость) сморчков получается маленький пакетик отварных, зато их можно спокойно везти еще один день, и каска свободна для следующих грибов. Удивительно, но посреди этого леса, в самом глухом его месте, работает телефон, и можно позвонить домой и узнать, как там дела. Дальше начинаются лесные дороги, которыми пользуются в равной степени охотники и кладоискатели. Они в целом ведут на юг, мимо бывших укрепленных районов немцев. Часто встречаются разрытые блиндажи, в которых искатели сокровищ скорее всего ничего путного не нашли. В двух километрах восточнее за Яузой такой же цепочкой идут окопы и блиндажи наших войск, но там не копают. От наших войск в земле все истлело, а немецкое добро сохраняется долго, да и на рынке, видимо, ценится больше. "Вахта Памяти" сюда еще не дошла, да и не хватит ее на все окрестные леса.

Сморчки сменяются строчками, которые уже реально довезти до дома свежими, и каска опять начинает заполняться. Опять идет череда урочищ с названиями исчезнувших деревень. В Выгорах одичавшие яблони обнимаются с черемухой, и еще неизвестно, кто раньше зацветет. А в Олеле у трех стройных осинок одинокая могила 1942 года, за которой до сих пор ухаживают, хотя дороги сюда никакой нет. Лес кругом буйствует. А для меня начинается последняя дорога, старый тракт, который зарос уже высоким лесом, и который выводит на Москву реку у Заречья. Это уже места знакомые и хоженые. У входа в лес лежит колесо и внушает... Дорога не сильно заезжена, и идти по ней легко и приятно.

Дорога не сильно заезжена, и идти по ней легко и приятно

От Заречья высоким берегом Москвы реки до Батюшкова остается километров 13, и уже можно пытаться попасть на определенную электричку, что я и делаю. Снимаю сапоги, в которых до этого лазал по болотистым лесам, и надеваю ботинки. После чего, естественно, приходится вброд переходить ручей, впадающий в Москву реку, про который я как-то позабыл. Но сейчас это даже приятно. В бодром темпе мимо ЛЭП и дачных поселочков выскакиваю к знакомому роднику на речке Безерке, где допиваю чай, и заливаю бутылку водой. Вдруг пива в электричке не будет, а организм на жаре пересох сильно. Успеваю к Вяземской электричке 19.17, которая в свою очередь запаздывает минут на двадцать. Странное ощущение, что посчитанные заранее километры как-то не очень увязываются со скоростью передвижения и ходовым временем, тут же и подтверждается. Вместо запланированных 106 км, которых мне показалось более чем достаточно на три дня для меня и тамошних грунтов, накрутилось за 130.

Геоданные

Михаил Осадчий

Архив текстов и фотографий

Hosted by uCoz